Рекламный баннер 990x90px top
Стал бы известным , как писатель, юкагир Семен Курилов?
04:33 31.07.2015 16+
Кстати говоря, даже этот пример показывает, что в Семене уже тогда пробуждалось желание добавлять что-то новое, улучшая, как ему казалось, концовку сказки или легенды. Это качество в полной мере проявилось, когда он повзрослел и начал заниматься писательским делом. Поэтому со всей определенностью говорю, что если бы не мудрое воспитание наших родителей, вряд ли Семен вырос бы до писателя с острым умом и добрым сердцем. Разумеется, что уместно будет здесь сообщить неожиданную новость – Семен свое первое «произведение» оказывается, выпустил в 1943 г., будучи учеником второго класса Харатальской семилетней школы Нижнеколымского района. Это произведение представляет собой пересказ сказки, услышанной от отца. Оно опубликовано в рукописном журнале старшеклассников школы, в основном семиклассников. Журнал хранится в музее С.Н. Курилова в п. Андрюшкино Нижнеколымского района. Напомню, та школа в том же 1943 году превратилась в начальную школу, куда, кстати говоря, в 1944-45 учебном году поступил автор этих строк, Ваш бедный слуга.
После окончания Харатальской начальной школы Семен, как старший ребенок в семье, вынужден был идти работать пастухом в колхоз-миллионер «Оленевод» – единственное хозяйство тундренных юкагиров. Ему тогда было 12 лет от роду. Я тоже после начальной школы работал пастухом в колхозе «Оленевод» и очень хорошо знаю, какая это тяжелая работа для подростка. Приходилось целые сутки быть у полуторатысячного стада, собирая его вместе и бегая за убегавшими от стада оленями. И это через каждые сутки (в колхозе пастухов не хватало, поэтому к дежурству приступали через сутки) круглый год, в свирепую пургу и в свирепые холода, в сырые дождливые дни, промокая с ног до головы. Во время дежурства нельзя было отходить ни на минутку от стада – требование суровых военных лет, которое долго сохранялось и после окончания Великой Отечественной войны. Тогда к нам откуда-то привезли оленегонных лаек, очень заметно облегчивших труд пастуха (теперь собака бегала, например, за отбившимися от стада оленями). Да! Тогда двенадцати-тринадцатилетние подростки работали наравне со взрослыми, коротенькой палкой-посохом отгоняя стаю волков (особенно весной) от оленей. И конечно же, очень сильно уставали в конце своего дежурства, до дома (яранги) добирались, еле волоча усталые ноги. И часто заболевали от чрезмерного физического истощения, чрезмерных физических нагрузок. Но мы работали, работали неистово, совершенно не щадя своих сил, так как думали, что именно такая трудная работа на износ является нормой жизни настоящего человека. Вот почему впоследствии в одном из своих поэтических произведений я писал:
Видишь, как блестят от пота лица пастухов?
Это трудная работа не для слабаков.
Лишь усталости давящей испытавши груз,
понимаешь настоящей жизни вкус.
(Перевод Г.Плисецкого).
Конечно, не все подростки выдерживали трудное испытание жизни. Семену тоже не повезло. Особенно после того, как он семь суток лежал в снежном плену во время многодневной пурги в тундре ранней весной. Тогда Семена спас его сменщик, пастух-оленевод чукча Андрей Иванович Слепцов (Дингенкэу – чукотское имя). Он отделился от других членов бригады и ушел на восток и там увидел снежный сугроб с торчащим над ним кончиком обструганной палки. Подошел и обнаружил, что это действительно был не тальник, а кончик палки, и снег вокруг ствола был леденистым. Он тут же начал копать снежный сугроб руками и вытащил из-под снега еле живого подростка – Семена. Он потащил на себе свою находку домой, который находился в это время довольно далеко, в двух-трех километрах.
Оказывается, после начала пурги, усиливающейся с каждой минутой, Семен решил идти к дому и заблудился. Устал и, воткнув свою палку в снег, в изнеможении упал рядом с палкой. И его постепенно занесло снегом. Если бы не его палка, задохнулся бы еще во время тяжелого сна, в который он глубоко впал вскоре после падения на снег. Когда сон его отпустил, он попытался было встать, но снегом его придавило так, что он не мог шевельнуться. От отчаяния он начал понемногу двигать своей палкой и вдруг почувствовал как бы облегчение: это свежий воздух влетел снаружи через узкое открытое пространство вокруг палки. И будто бы снежная часть вокруг того узкого прохода растаяла от его дыхания, чуть расширив спасительный проход. Все это я узнал от рассказа самого Семена.
Еще он рассказывал о том, как один раз чуть не утонул в озере, когда бросился в воду, убегая от побоев бригадира. Но его тогда спас сам бригадир, заарканив его уже тонущего и вытащив на берег. Но и после этого случая бригадир продолжал «учить» Семена уму-разуму, постоянно ругая его за медлительность и леность, которые не терпят истинные пастухи-оленеводы. В общем, несколько лет работы пастухом принесли Семену много вреда здоровью, испортили его характер, чуть ли не превратив веселого фантазера в трусливого зайца. От этого постоянного подавленного состояния его спасло лишь списание от работы пастухом по здоровью. Эти случаи я рассказываю для того, чтобы стало понятным читателю, что очень нелегкая была судьба у Семена в подростковом возрасте. И, конечно же, если бы не спас Семена от снежного плена чукча Андрей Иванович Слепцов (Дингэнкэу), не было бы Семена и юкагирского писателя.
После окончания начальной школы полтора года я работал пастухом в колхозе «Оленевод». Помню осенью 1951 г. проводилась корализация оленей нашего третьего стада и соседнего четвертого, где работал пастухом мой брат Семен. Корализация (т.е. осенний подсчет поголовья оленей стада) проходила в местности Акаана на левом побережье реки Лабунмэдэну (на картах – БольшаяЧукочья). Первым подсчитали оленей нашего стада и сразу же их погнали на восточное побережье реки, оттуда погнали дальше от восточных холмов. Так отодвигали оленей одного стада для того, чтобы нечаянно не смешались олени двух стад. Помню, там я дежурил больше суток, сильно проголодался и с нетерпением ждал своего сменщика – очень уж хотелось встретиться после долгого перерыва со старшим братом. Дело в том, что после окончания второго и третьего класса Андрюшкинской (к тому времени школу в местности Хара-Тала закрыли и перевели в пос. Андрюшкино) начальной школы из-за весеннего половодья я не добирался до своих и лето проводил у якутов в местности Айҕаан и Балаганнаах. Вот почему очень жаждал долгожданной встречи с Семеном. Стадо, в котором работал Семен, должно было корализоваться после нашего стада.
(Продолжение в следующем номере).
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ
РУБРИКИ
- ПОПУЛЯРНО
- КОММЕНТАРИИ
Якутия и Беларусь намерены...
17.09.2024
283
На V Северном форуме по...
19.09.2024
142
Министерство...
19.09.2024
119
В Мурманской области...
19.09.2024
109
ПОЛЕЗНЫЕ РЕСУРСЫ
МЫ В СОЦСЕТЯХ
ПОДПИСКА НА НОВОСТИ
Рекламный баннер 300x250px rightblock
Оставить сообщение: