И стали продавать спирт из бочки. Люди бегали с ведрами, чайниками, т.к. давно уже не пили спиртное. В это время по домам поселка бегали несколько женщин во главе с Евдокией Николаевной Куриловой, уговаривая людей много не пить, ибо скоро на общем собрании будет решаться судьба колхоза и поселка. Но люди, оказывается, не слушали. Мне старики потом рассказывали, что во время собрания они не понимали, за что голосуют, за какое предложение председателя Слепцова Алексея Алексеевича. Вот так решением одного собрания был ликвидирован колхоз-миллионер «Оленевод» и его центральный участок Тустах-сень.
Надо сказать, что выбор на ликвидацию колхоза «Оленевод» произошел задолго до общего собрания поселка Тустах-сень. Оказывается, вызывали представителей из трех колхозов (или же разговаривали по рации) в районный центр и советовались, какие колхозы объединить друг с другом. Представители чукотско-юкагирского колхоза «Турваургин» не захотели объединяться ни с кем, хотя к этому колхозу хотели присоединить колхоз русских старожилов, центральным участком которого являлся Походск. Но те тоже не захотели ни с кем объединяться. Тогда попросили представителей эвенского колхоза «СутаняУдерян», они с большим удовольствием согласились объединиться с колхозом «Оленевод», т.к. когда-то именно оттуда взяли для себя оленьи стада, но поставили условие, чтоб жители поселка Тустах-сень переехали в поселок Андрюшкино. А что касается руководителей колхоза «Оленевод», они думали только о своих личных интересах. Вот так уже в райцентре было решено провести собрание поселка Тустах-сень и принять решение о присоединении колхоза «Оленевод» с колхозом «СутаняУдерян» и стать им членами укрупненного колхоза им. Сталина. Как уже выше говорилось, коренные представители колхоза «Оленевод» председатель колхоза и главный бухгалтер братья Ягловские все еще находились то ли в ссылке, то ли в тюрьме, поэтому никто в защиту колхоза «Оленевод» тогда не выступил. Впрочем, о той трагедии юкагиров более подробно расскажу в своих мемуарах. Отмечу лишь, что снесены были добротные дома из сосновых брусьев поселка и перевезены в поселок Андрюшкино, а оленьи стада остались на своих маршрутах кочевок.
На новом месте Семен по должности назывался уже секретарем сельсовета, а не нассовета. Однако вскоре вынужден был уйти с этой работы из-за несогласия с действиями председателя сельсовета Третьякова Г.Н. Он при выдаче первых паспортов юкагирам, приказал записать в заявлении юкагиров эвенами по национальности. Однако он проявил «благодушие», разрешив одного ребенка в семье записать в паспорте юкагиром. Так, очевидно, бывший батрак юкагирских богачей мстил потомкам своих хозяев. От всех этих передряг в своей личной жизни, в жизни своих сородичей Семен впал в глубокую депрессию, и его, как нервнобольного, привезли на самолете в психоневрологическую больницу райцентра – поселок Нижние Кресты (прежнее название поселка Черский). Надо сказать, что болезнь Семена особенно сильно тревожила его мать, т.к. она знала причину болезни. Но говорить об этом вслух боялась. Да и не имело смысла говорить об этом, ибо уже тогда не было ни одного действующего шамана, который путем камлания «выпрямил» бы пробуждающийся шаманский путь Семена. А путь этот был продолжением пути династия шаманов из племени алайии, древнейшего населения заполярной территории между низовьями рек Колымы и Индигирка. Этот путь должен был прерваться навсегда в детях шамана Мэйнгэ или же, при стечении благоприятных обстоятельств, видоизмениться, приняв другую форму, и в таком виде продолжиться.
В больнице, к огромной радости Семена, его навестил Михаил Александрович. Вновь он «поднял» упавший дух Семена, наполнил его сердце надеждой на исцеление от тяжелого недуга и окрылил мечтой о писательском его труде в ближайшем будущем. Но вначале Михаил Александрович дал задание записать в общей тетради предания, легенды и сказки, услышанные в далеком детстве от отца и перевести некоторые из них на русский язык для публикации в районной газете. Этим своим предложением Михаил Александрович как бы открыл дорогу к вожделенному желанию Семена «подправить» концовки некоторых сказок отца. Это его желание не могло исполниться ранее, так как отец требовал строгого сохранения всех слов рассказываемых им сказок. И вот тогда, когда услышал предложение Михаила Александровича, у него появилась реальная возможность осуществить свою мечту переделать на современный лад концовки некоторых древних сказок. Поэтому уже в больнице он с жадностью начал выполнять задание своего, как он выражался, крестного отца. Потом, когда выписался из больницы, еще более активно начал переделывать сказки отца во время перерыва от работы свинопасцем. Далее, по настоянию Михаила Александровича, он поступил в вечернюю школу для продолжения своей учебы, прерванной после Хара-Тальской начальной школы.
Здесь надо сказать, что Семен над переводом и осовремениванием отцовских сказок работал увлеченно и в большой спешке, т.к. ему не терпелось скорее увидеть новые юкагирские сказки в районной газете. Действительно, три, кажется, сказки Семена были опубликованы в районной газете в литературной обработке М. Сучкова, а одну из них, сказку «Лимха» я включил в наш совместный с братом Семеном сборник «Юкагирские огни», выпущенный в 1965 г. Якутским книжным издательством, с художественным оформлением Афанасия Николаевича Осипова, впоследствии ставшего народным художником СССР.
Следующим важным заданием Михаила Александровича, которое Семен должен был выполнить, была работа над самообразованием путем чтения работ по литературному труду и чтением выдающихся писателей, в том числе немца Леона Фейхтвангера, англичанина Джека Лондона, француза Стендаля и других.
(Продолжение следует).
Оставить сообщение: